Династия Моллей

Аграрное хозяйство на Моллевском хуторе

   Богдан Васильевич Молль был разносторонним человеком и в своей деятельности не ограничивается эмалировочным производством. В 80-е годы XIX столетия он приобретает у вдовы Де-Тельве большое поместье Неведомское 1100 га недалеко от села Космачево (впоследствии названное в честь Богдана Молля - Моллевым хутором), где закладывает основы аграрного предприятия. На самом деле, Б.В. Моль за несколько лет преобразовал хутор в научный центр и цветущий уголок уезда. Здесь на его средства были построены 7 жилых  и 1 двухэтажный дом, позже он сооружает мыловаренный завод и большую сыроварню. Сырная фабрика хутора поставляла молочные продукты и сыр «Эддам», а пчелиные пасеки и шелковичные гусеницы давали мед и шелковые коконы.

Работники сыроваренного завода

Конюшня и конюхи 

Запряженная тройка 

Химический завод по производству буры

Работники химического завода   

   Когда мальчик подрос, отец направил его на учебу в частную гимназию И.И. Поливанова в Москву, а затем он успешно закончил физико-химический факультет МГУ и получил специальность инженера-технолога. По приезде домой отец предложил Ивану вначале поработать мастером, а потом взять все хозяйство в свои руки.

    Прогулки в лес, домашние спектакли, игра на музыкальных инструментах (в имении было 2 рояля, балалайки, духовой оркестр), книги (имелась библиотека, в которой насчитывалось около 1000 международных книг) – так проводило свободное от работы время семейство Моллей. В рождество под огромной елкой собиралась большая толпа взрослых и детей. Дети Моллей росли в культурной домашней атмосфере, именно это предопределяло их будущее, да и весь уклад, общественный быт, где отдан приоритет способностям, умению делать свое дело, добротному ремеслу. А для крестьянских детей была построена Моллем школа в д. Паломо. Он оплачивал работу двух преподавателей из собственных средств.

   Несмотря на то, что Богдан Молль был по происхождению немец, но душой и духом он был русским. На хуторе им созданы  собственный духовой оркестр и ансамбль балалаечников, которые участвовали в праздниках и знаменательных событиях. Б.В. Молль с удовольствием слушал русские народные песни и с любовью сам исполнял их. Любовь к России он привил и своим детям, которая стала их родиной.

Домашний ансамбль балалаечников

Хуторской духовой оркестр

Семья Моллей

   Молев хутор представлял собой большое поместье на берегу живописного пруда с плотиной, где летом можно было купаться, а зимой кататься на коньках. Там же находилась беседка для отдыха, купальня и небольшая бухта для прогулочных лодок.Семья проживала в одноэтажном кирпичном здание с верандой, террасой, крыльцом и прилегающим к нему малым садом. В этом доме помещалась многолюдная (16 человек) интеллигентная семья Моллей. Трудно было сказать кто из них немец, а кто русский. В летней кухне за столом каждый день собиралось не менее 30 человек.

Купальня на пруду

Жилой дом Моллей и садовник (1908 г.)

Семейство Моллей с соседями и друзьями

Охота на волков с загонщиками

   Первая мировая война во многом перечеркнула российско-германские коммерческие связи, а также и судьбы… В Германии семью Моллей объявили русскими шпионами, в России – немецкими. К началу империалистической войны эмалировочное производство Моллей процветало. Один только Думинический завод в 1913 году выпустил 105975,5 пудов изделий, покрытых эмалью. Но в  связи с обострением обстановки на русско-германском фронте, Калужская губерния была объявлена на военном положении, и все австрийские и германские подданные (мужчины от 18 до 45 лет) были высланы за пределы губернии. В сентябре 1915 года Б.В. Молль с семьей был этапирован царем внутрь страны на Волжский остров Свияжск, недалеко от Казани.

    Вышедший в сентябре 1914 года номер журнала «Граммофонный мир» на волнах общего патриотизма призывал бойкотировать продукцию немецких граммофонных фирм, среди которых называлась и «Метрополь-Рекорд». За действиями фабрикантов еще с 1910 года самым тщательным образом следил соответствующий Департамент полиции, видя «непосредственное сношение и возможность пересылки за границу секретных документов». С началом войны участь предприятия была решена - фабрику экспроприировали и передали в собственность Русского Акционерного Общества Грамма фонов (РАОГ).

   Тогда  граммофонной фабрикой Моллей пришлось управлять сест­ре Готлиба - Каролине Гокиной (1857-1945), которая была к тому времени замужем за русским и поэтому имела право оставаться. И только во времена Керенского появилась возможность у семьи снова вернуться на хутор близ села Думиничи. Там Иван Моль встретил учительницу О.М. Андронову, которая стала его женой. Ольга Михайловна прожила долгую жизнь и до самой смерти в 1982 году не забывала Родину, привила любовь к России и своему сыну Георгу, родившегося в 1922 году. Позднее в 1918 году всех германских подданных, в том числе и И.Б. Молля, вызвали в Германию, но в 1919 году многие из них снова направились в Россию.

   Иван Молль тоже вернулся, ведь он любил Россию, однако после возвращения из Германии в мае 1919 года его арестовали. Иоганн Молль попал в Бутырскую тюрьму (камера 107) как "немецкий шпи­он". И только апрелевским ра­бочим удалось его оттуда освобо­дить. Из одиночной камеры Бутырской тюрьмы он писал жене: «Я был другого мнения о Советской России. Хотел работать на пользу ей, дать свои познания и опыт, а теперь у меня опускаются руки. Что будет дальше, не знаю. Но если не переменят к нам отношения, то, конечно, придется уехать в Германию. Жаль! Ужасно жаль! Я люблю Россию как свою Родину, и меня ужасно сюда тянуло. Ведь я здесь учился и вырос, привык душой и телом. Потерпим еще, посмотрим, что скажет время…»

   В 1919-1921 годах специалисты фабрики в Митрофановском зале в Кремле и в Москве на ул. Твер­ская, 38, записали на пластинки 16 пропагандистских речей В.И.Ленина. Эти пластинки сред­ствами "Центропечати" были рас­пространены между рабочими и крестьянами миллионным тира­жом. Крестьяне оплачивали свои граммофоны продуктами пита­ния.

   Но уже вскоре хутор и фабрика были экспроприированы большевика­ми. Все было разрушено и ограб­лено. К этому времени появился особый интерес к шпионажу эма­лировочных рецептов. Моллевские сейфы в Московском банке "Кредит-Люоне" были взломаны и содержимое их выкрадено.

   Декрет Совнаркома от 28 июня 1918 года лишил собственности многих промышленников, в том числе и Моллей, были национализированы три эмалировочных: в Думиничах, Песочне и Людинове и химический заводы, хутора – Неведомский, Семичасненский (они поступили в распоряжение местного совнархоза), конфисковано 750 десятин земли, сельхозинвентарь, библиотека, насчитывающая более тысячи научной и светской литературы. Но и это не смогло остановить творческой и производственной деятельности семьи Моллей, считавших, что все образуется. Они находят силы, мобилизуют свою волю и стремятся внести посильный вклад в восстановление народного хозяйства, разрушенного во время войны. В начале 19-го года Б.В. Молль разрабатывает конструкцию одноконного плуга, корпус которого был изготовлен из чугуна вместо стали, а его рабочая часть покрыта специальной эмалью, и подает заявку в губсовнархоз. В сентябре 1919 года Б.В. Моль отправил в Сельмаш Калужского губсовнархоза 4 плуга для экспертизы.

  «Сам хозяин завода, несомненно представляет ценного в отношении своих знаний человека, но нуждается в помощи, так как состояния у него почти не осталось». Так писали о Богдане Васильевиче Молле  его современники – «обследователи» из губернии.

   На Думиничском заводе был все-таки налажен выпуск чугунных плугов с эмалированием рабочих поверхностей, лемехов и отвалов. Также Богдан Молль выступает с предложением о производстве одноконных плугов при с. Космачево, выполняет заказы ВСНХ на плуги с чугунным эмалированным корпусом, на химическом заводе предлагает возродить производство мыльного  порошка  из льняного масла, а кальцинированной соды хватало на месте, наладить выпуск крахмала и патоки, борной кислоты, буры и суперфосфата. Для этих целей он планирует приобрести новое оборудование для химического завода. Однако этим планам не суждено было сбыться в полной мере.

   1 октября 1919 года в его семье произошла трагедия. «На основании распоряжения отдела Калужского ГЧК по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией и в связи с событиями в центре (приближение деникинцев к Москве) и на основании распоряжения последнего о взятии заложников из буржуазии, именитых граждан и представителей противостоящих политических партий гражданина Молль Ивана Богдановича заключить под стражу».

   Иван Богданович Молль был арестован как заложник. И только по ходатайству председателя Калужского губсовнархоза, руководителя отдела химической промышленности, в чрезвычайную комиссию его выпускают из-под ареста, а через полтора месяца он вернулся домой и приступил к работе.

   Однако не принес радости семейству Моллей и 1920 год. В середине лета аре­стовали дочь Б. В. Молля Анну и достави­ли в Брянский губернский трибунал (Думиничи тогда входили в состав Брянской губернии). Дело было надуманное: «Анна Молль сознательно делала подрыв в Красной Армии и по классовой своей принадлежности не внушает доверия к снисхождению... предать высшей мере наказания по строгости военного време­ни, вплоть до расстрела...». Выручили коммунисты. В Брянский трибунал было послано следующее удостоверение: «Российская коммунистическая партия, Думиничский заводской комитет (большевиков), Брянской губернии, Жиздринского уезда, июля 2 дня, 1920 года, №78: Дано сие от Думиничского завод­ского комитета РКП(б) заведующему эмалировочным цехом тов. Молль Готлиб Генрих Карл о том, что он, живя в Думиничском заводе, ни в каких выступ­лениях против Советской власти не замечен, наоборот, всегда является про­водником ее распоряжений, а потому ручаемся, что вышеуказанный гражда­нин в точности исполнит предписание Воентрибунала относительно его доче­ри Анны, если трибунал выдаст таковую гр. Молль на поруки. Председатель Д. Слесарев, секретарь А. Дмитриев».

   Новые власти косо смотрели на «капиталистов» и старались в чем можно ущемить. Мало того, что они были лишены собственности, так их старались вовсе «отставить» от заводов, временно терпя в качестве технических специалистов. В Брянском архиве имеется откровенный документ – протокол секретного технического совещания на Людиновском заводе от 13 ноября 1922 года, руководил которым член правления округа Л.А. Мерту на тему «О возможности поставить эмалированное произ­водство без помощи Молля, считая, что производство должно быть пущено через год».

   На совещании постановили заключить договор с И. Моллем о работе в качестве заведующего эмалировочными заводами, одновременно приставить к нему инженера-химика для выведывания секретного рецепта изготовления эмальпудры. В качестве одной из мер психологической обработки предпринимателя стали репрессии. Иван Молль дважды арестовывался, и некоторое время находился в заключении…

   Таким образом, в послереволюционное время политических потрясений из созидателей семья Моллей превратилась в классовых врагов. В 1921 году Богдан Васильевич Молль возвратился назад в Германию в Ноймюнстер. Его сын Иван Богданович Молль в 1924 году преры­вает контракт с работодателями эмали­ровочного производства. Его выселяют из заводской квартиры. Он строит дом в деревне Александровке, куда на житель­ство переселяется вся семья. У крупней­шего специалиста по эмали начинаются тяжкие годы скитаний в поисках работы. Он не хотел покидать Россию, где родился и вырос. С весны 1926 года хутор Моллей близ д. Семичастное в Думиничской волости и хутор близ д. Космачево были «переданы в трудовое пользование», а попросту – национализированы. Тяжело больной туберкулезом И. Молль в 1927 году уезжает в Германию, где вскоре умирает во Франкфурте-на-Майне. Годом раньше в 1926 году умирает его отец Богдан Молль. Они похоронены в фамильной усыпальнице Моллей в Германии.

    Семья его продолжала жить в Александровке близ Думинич, но его сына Георга вместе с матерью и другими родственниками в 1929 году депортировали в Герма­нию.